Джентльменский набор 18тилетнего парня - бухло и презервативы  пригодился сегодня Логану, ибо после залезаний по дереву на второй этаж здания, где, собственно, и находилась спальная Дженнифер.
Буквально на следующий день ему нужно было уезжать, а вечер хотелось провести с пользой, поэтому приложенные усилия совершенно не ломили костей, а наоборот казались оправдаными.
Вот он стучит в окно, вот она отворяет створки в какой-то ночной рубашке с котятами и изумленно шепчет, взволнованно прикрывая рот ладонью:
Райс, что ты тут делаешь, родители могут услышать...
Вот ты отдаешь ей пакет с джентльменским набором и сам лезешь в окно:
Тшшш, отойди, я замерз уже.
Сначала она мнется, говорит, что им не следовало бы, что ему завтра уезжать, а ей уезжать через неделю, что поедут они в разные стороны и, возможно, никогда не увидятся. Ты пытаешься объяснить, что в этом и романтика, но она продолжает лепетать и ты просто закрываешь ей рот поцелуем.
Руки гуляют по ночнушке с котятами, бухло и так и стоит нетронутым, в отличие от второй части набора, которая очень даже пригодилась. Два раза.
Так поспешно, интенсивно и по-юношески нетерпеливо, а потом вы засыпаете. Ты в ее розовой постели и она в твоих объятьях.

К тому времени, как Логан видел уже десятый сон, а он, к слову, был особенно крепким, если учесть, что спать легли всего несколько часов назад, кто-то зашел в комнату и принялся настойчиво шептать.
- Джен, - шепотом, - вот, я принесла. Извини, что без стука, - голос женский, но не мать, очень знакомый голос.
Вы оба зашевелились, Дженнифер засуетилась на тебе в попытке нащупать ночнушку, а ты все еще сонный повернул голову, чтобы посмотреть на говорящего.
Какого черта, Кира?.. - хриплый от недосыпа голос и умоляющий тон девушки:
Тише, пожалуйста, они услышат, - Джен суетится, а ты вяло поднимаешься на кровати и натягиваешь джинсы, затем ловишь девушку за руку и притягиваешь к себе.
Губы касаются ее вечно говорящих губ, а рука с талии поднимается к груди, которая едва ли помещается тебе в руку, сжимая ее, чем вызывая недовольный стон.
Они идут уже, давайте в ванную, - какая ванная? - ты сейчас только и можешь думать о том, что осталось еще три неиспользованных, а времени до вечера у тебя хоть жопой жри.
Но, в любом случае, будет обидно, если родители лишат тебя этого времени, поэтому ты плетешься  в ванную, одевая по дороге свитер, подхватывая пакет с бухлом.
- Я слышала, ты завтра уезжаешь, - ты открываешь бутылку с пивом и отпиваешь залпом треть, - возвращаться собираешься? - дико сушит, а она задает вопросы.
Будешь? - протягиваешь ей пиво, вопросительно поднимая брови. Как хочешь, - пожимаешь плечами и пьешь дальше.
В зеркале ничего хорошего, помятое лицо, предвкушение поездки.
Ну, на праздники вернусь, а так не знаю, а что? - в отдалении слышатся голоса родителей Джен.

- Да нет, ничего, - казалось, что Кира была чем-то огорчена.
Но это и понятно, столько свалилось на ее плечи: брат, заведение. Столько возможностей упущено... Но что он мог? Через пару часов уезжать, а единоразовая жалость вряд ли была ей нужна.
А, раз из интереса, тогда ладно, думал может нужно тебе что-то, - Райс облокотился о стену, выложенную кафелем и внимательней присмотрелся к девушке.
Удивительно как люди меняются, как меняется отношение к ним. Он помнил как в детстве гоняли по полям, ломали велосипеды и никаких проблем не было.
А теперь она была такой красивой, такой далекой...
- Нет, ничего, из интереса спросила. Не хотелось бы терять тебя как друга, - она улыбнулась и вскинула голову.
Волосы упали за плечи, открывая мягкую кожу шеи приятного оттенка. Райс моргнул как-то медленно, скорее просто прикрыл глаза, а когда открыл их снова, она не стала менее красивой.
И вот она приближается, кладет руки тебе на шею, от ее прикосновения проходит легкий холодок по спине.
- Ты хоть звонить будешь? -руки задерживаются на ее талии, когда Кира хочет отстраниться.
Она, кажется, задала какой-то вопрос, но ты смотришь на ее пухлые губы, словно околдованный ею, наклоняешься и целуешь легко, просто чтобы почувствовать их вкус, но тебе этого мало. Руки прижимают ее тело к своему, поцелуй становится настойчивее.
Все, они ушли, - дверь открывается как в плохом фильме на самом интересном месте.
Райс нехотя отпускает Киру под изумленный и возмущенный лепет Дженнифер.
Жениться не обещал, кажется, - голова начинает болеть.

Очень быстро с каменным лицом Дженифер выставляет обоих на улицу, а Райс только и может думать о том, что она ответила на поцелуй. Сначала казалось, что она просто не сопротивляется, но она ответила.
- Райс, это совсем не весело, - говорит она, отводя взгляд в сторону, глядя куда-то в одну точку на горизонте.
А я и не смеюсь, - Райс тоже не смотрит прямо на нее, просто потому что предполагает, что она скажет.
- Ты переспал с моей лучшей подругой, а теперь целуешь меня, - все ещё глядя на холодное ясное небо.
Дважды.
- Ты завтра уезжаешь, у тебя завтра новая жизнь, значит в старой все можно перечеркнуть. Не задумывался о том, что кто-то не собирается начинать новую жизнь?
Взгляд опустился на мостовую, провожая какой-то мусор, гонимый ветром. Она была права, она была во всем права, но разве бы он довольствовался Дженнифер, если бы решился поцеловать ее вот так раньше? Разве был сейчас этот разговор?
Прости, - коротко и четко, резко поворачивая голову к ней. Ты права, я не должен был... - она дрожит на ветру, а он просто не может не вспоминать вкус ее губ снова, снова и снова, - спать с ней.
Но какой выбор у него был? Какой выбор ему давала эта я-такая-красивая-что-могу-ослепить?
Тогда тебе было бы легче? - грубо берет ее за руку, ведет вниз по улице, а потом заталкивает в какой-то книжный магазин, где на них не будут смотреть среди темных полок с множеством книг.
Послушай, Кира, - он говорит жестко и раздраженно, сжимает ее плечи, заставляя смотреть на себя. Мы с тобой просто два ребенка, которые выросли, только у тебя при этом появилась грудь. Ты не можешь больше иметь меня в качества друга потому, что... - гребаные гормоны, гребаная темнота, гребаные чувства, - я хочу тебя даже, когда в стороне стою просто, даже  глядя на тебя из постели Дженнифер, - хриплый задыхающийся голос.

Почему я не пришел? Почему не пришел, черт побери?!
Просто смотреть на нее, просто слушать то, что она говорит, не имея силы сказать вслух, что не смог бы так с ней поступить, не смог бы прийти к ней, вместо Дженнифер, зная, что уедет сегодня.
Пусть она лучше думает, что я трахаю все, что движется без зазрения совести. Да, так будет лучше.
Просто смотреть на нее, просто слушать то, что она говорит, а она уже ничего не говорит, она бьет тебя по лицу, заставляя сжать кулаки, заставляя зарычать.
Но что-то еще происходит с ней, кроме злости, что-то такое же нехорошее, как и внутри него.
- Извини меня, - шепотом, приближаясь к нему, обнимая за шею, касаясь губами щеки. - Давай не будем ставить точку...Поставим запятую.
Женщины любят драматизировать, любят волшебную недосказанность и загадочные фразы. Но он уже читал все эти сказки, черт, да он сам их писал.
Ладони ложатся на ее тело, сильно до боли сжимая ее.
Заткнись, - губы впиваются в ее мягкие нежные губы, словно запрещая что-то говорить, Райс прижимает Киру к себе приподнимая, втаскивая в какую-то дверь позади, которая оказывается кладовкой.
Молчи, я умоляю тебя, - горячее дыхание и напряженный шепот в ее рот, который он приоткрывает, надавливая большим пальцем, чтобы проникнуть в него языком.
На пол падает какая-то ее курточка и Кира остается в тонком платье.
Он снимает бретельку в ее плеча, продолжая целовать, опускает ладонь по линии тела, очерчивая пальцами грудь, поднимает юбку, стягивая черное белье, а потом резко останавливается, слегка отстранившись.
Ее глаза закрыты в полумраке, а Райс нежно касается губами век, затем кончика носа, перенося поцелуи на мягкую кожу шеи.
Медленно и аккуратно, прислушиваясь к ее дыханию, прижимая к стене, поддерживая ногу в согнутом состоянии.

Может быть он поступал неверно, может быть она была слишком податливой? Ослабить хватку, всего на секунду, всего на миг, чтобы развеять сомнения и услышать в ответ:
- Не останавливайся.
И нечего сомневаться...ни в чем...никогда. Только звуки отскакивающих от пола, оторванных рывком ее рук пуговиц, только ее пальцы на твоем ремне.
Она сама заводит руки за спину, расстегивая белье, которое падает на пол, сама прижимается к тебе обнаженной грудью, заставляя углубиться в поцелуе в ее хищный рот, который только что прокусил твою губу.
Какая-то старая тумба позади, руки снова борются с платьем, задирая его, ты подсаживаешь на тумбу, заводя ноги себе за спину, опускаешь голову к груди, оставляя на ней влажные следы поцелуев, и упираешься рукой в стену, оказываясь в девушке. Слишком резко, не подумав.
Она вздрагивает, жмурится от боли, а ты накрываешь ее губы своими, чтобы не закричала:
Прости, - шепчешь, но она кивает, и ты продолжаешь медленно, целуешь ее, сжимаешь талию, нетерпеливо, едва сдерживаясь и все же начинаешь двигаться  резче, от чего дряхлая тумбочка издает характерные скрипы, а за дверью слышатся медленные шаги хозяйки магазина.
Девушка открывает губы, из горла вырывается стон.
Молчи, Кира, тише, - снова занимаешь ее рот своим языком, вжимая в стену, хрипло выдыхаешь с финальным движением.
Шаги уже очень близко и как бы не хотелось обнимать ее, это невозможно. Ты быстро собираешься, одеваясь одной рукой, а второй придерживая ручку, чтобы дверь не открылась, пока не оделась Кира.
Стук, настойчивый голос старухи и ты открываешь дверь:
Эмм...миссис Бреннан...мы тут линзу потеряли, а потом...эээ...у вас тут мыши, вы знаете? - старушка охает, что дает возможность по стенке, взяв девушку за руку, выйти из магазина. - Привет мистеру Бреннану!
Колокольчик у входной двери и вы оба уже на улице, смеетесь, ты кутаешь девушку в свою куртку, поправляя ворот, целуешь раскрасневшееся лицо, налитые кровью губы.
Ты придешь на вокзал?